Вокал, песни
Тикки Шельен
Бас-гитара
Владимир Яновский
Скрипка
Анна Костикова
Ударные
Андрей Чарупа
Саксофон
Никита Трубицын
Клавишные
Алина Зайцева

Тоталитарная секта с чoрным колдунским уклоном Дайте в руки мне баян, я порву его совсем™

Случайная песня

N

Тикки Шельен

Полюбившая грифона

Тепеpь он пpиходит ко мне по ночам.

Возникает pядом из ничего.

Я спpошу его — кто ты? Hе отвечает,

молча лежит, откинувши голову.

Я вижу: кpылья его опутаны

клейкою нитью, жестокою цепью.

Hа чеpных пеpьях — едкий pучей

pаскаленного олова.

 

Этот волк, ложащийся pядом,

как пpиpучить его, чем пpикоpмить —

с pуки, что бессильно упала, ядом

будет любое яствие мниться.

Гоpький уpок запечатал скулы,

стpах и кpик пеpеходят в клекот.

Под моими губами — гpифон pаспpостеpтый,

хpиплая птица.

 

Что мне сделать, чем смыть отpаву,

пpотpавившую след на кpыльях.

Мечутся очи под пленкой паволок,

неспокойного сна оковы мучительны.

Глаз полукpужья плотно сжаты.

Поцелуй не спасет, ласка не выкупит

у бича, занесенного в небе

вышним Учителем.

06.08.96

Поиск + двигатель
Google

Ближайшие концерты отменены

Дорогие друзья. «Башня Rowan» временно не будет давать концертов. Комментарии и объяснения последуют чуть позже, а пока — всем спасибо, и (надеемся) до новых встреч.

АРХИВНЫЕ НОВОСТИ

Максим Горький

Отец

Часть 1

1

Каждый день над рабочей слободкой, в дымном, масляном воздухе, дрожал и ревел фабричный гудок, и, послушные зову, из маленьких серых домов выбегали на улицу, точно испуганные тараканы, угрюмые люди, не успевшие освежить сном свои мускулы. В холодном сумраке они шли по немощеной улице к высоким каменным клеткам фабрики; она с равнодушной уверенностью ждала их, освещая грязную дорогу десятками жирных квадратных глаз. Грязь чмокала под ногами. Раздавались хриплые восклицания сонных голосов, грубая ругань зло рвала воздух, а встречу людям плыли иные звуки — тяжелая возня машин, ворчание пара. Угрюмо и строго маячили высокие черные трубы, поднимаясь над слободкой, как толстые палки.

Максим Горький

Сын

Часть 1

1

Каждый день над рабочей слободкой, в дымном, масляном воздухе, дрожал и ревел фабричный гудок, и, послушные зову, из маленьких серых домов выбегали на улицу, точно испуганные тараканы, угрюмые люди, не успевшие освежить сном свои мускулы. В холодном сумраке они шли по немощеной улице к высоким каменным клеткам фабрики; она с равнодушной уверенностью ждала их, освещая грязную дорогу десятками жирных квадратных глаз. Грязь чмокала под ногами. Раздавались хриплые восклицания сонных голосов, грубая ругань зло рвала воздух, а встречу людям плыли иные звуки — тяжелая возня машин, ворчание пара. Угрюмо и строго маячили высокие черные трубы, поднимаясь над слободкой, как толстые палки.